– Ничего не говорите отец, вы очень слабы и должны теперь только кушать, пить лекарства и отдыхать. – обрадованно зачастила Мария. – Доктор вам уже выписал разные пилюли, а я их заказала в аптеке и уже получила. Так что теперь мы можем лечиться, и я думаю, что с Божьей помощью вы поправитесь, а я буду без конца молиться за ваше здоровье.
Отец снова что-то прошелестел обескровленными губами, но дочь приложила свои пальцы к его губам.
– Не говорите ничего, экономьте свои силы, отец. Выпейте сначала эти капли, а потом надо будет выпить ещё другие и вам должно стать намного лучше, вот увидите!
Она приподняла голову отца и с ложечки, осторожно, влила лекарство ему в рот. Затем тихо опустила отца на подушку. Мария хотела сказать ему, как она его сильно любит, но отец снова закрыл глаза, а тело его безвольно обмякло.
– Отец, что с вами?! – закричала девушка, прикасаясь руками к впалым щекам отца, но отец её не слышал.
В дверь спальни тихо постучали и в неё заглянула кухарка, она же и горничная в доме её отца.
– Госпожа, к вашему отцу пришёл какой-то важный господин и желает переговорить с ним. Но я сказала ему, что это в настоящий момент невозможно, тогда он сказал, что хочет видеть вас. Он сейчас дожидается вас в гостиной.
– Наверное, это кто-то из купцов пришёл к отцу по делу. Иди к гостю и скажи, что я сейчас к нему выйду, – приказала Мария.
Она ещё раз погладила отца по щеке. Его жёсткая борода больно кололи её нежную кожу руки, но она не обращала на этого никакого внимания. Мария смахнула вновь выступившую слезу, и, скрепя сердце, оставила отца на время одного. В гостиной, повернувшись к ней спиной, стоял высокий, статный мужчина и разглядывал висящую на стене картину.
– Вы, наверное, пришли к моему отцу по делу? – спросила она, и украдкой смахнула с глаз слезу.
– Совершенно верно, Мария. Я пришёл к вашему отцу, но больше всего я хотел видеть именно вас! – прозвучал до боли знакомый голос.
Марию охватило тревожное волнение. Она поняла, кто это стоит спиной к ней. «А он ещё и не думает ко мне поворачиваться, будто бы я его не смогла узнать. Боже, как много ты насылаешь на меня в один день испытаний! Ты разом отнимаешь и даёшь, а что – хуже и что – лучше, я не могу определить! Моё сердце в этот миг разрывается на части от избытка чувств!», – взволнованно подумала девушка. Её мысли в одно мгновение встревоженных стайкой птиц пролетели друг за дружкой и разом пропали, оставив после себя в её душе лёгкую тревогу. Наконец гость с радостной улыбкой повернулся к ней лицом и тут же, в один миг, оно у него потемнело, как грозовая туча.
– Не медлите, и ведите меня к своему отцу, Мария! – приказал Стоян.
– Он болен и очень слаб, а поэтому он не сможет тебя сегодня принять, – прошептала Мария.
– Я это знаю, поэтому и требую, чтобы вы немедленно провели меня к нему. Мне нужно только взглянуть на него, потому что я хочу помочь вашей семье! Я просто уверен, что это будет ему на пользу!
– Лично я не уверена, что будет правильно, если я тебя уступлю, и допущу к нему. Может ты своим визитом так потревожишь моего отца, что ему станет от этого только хуже.
Стоян пристально посмотрел в глаза Марии, стоявшей перед ним натянутой, нервной струной и через мгновение – она вдруг резко обмякла, её взор потерял былую решительность, и вот она уже безвольно произносит:
– Идём, я проведу тебя к нему.
Мария повернулась и как во сне пошла впереди гостя. Дойдя до двери в спальню отца, она отрыла её и пропустила его вперёд себя.
– Останьтесь пока за дверью, Мария. Мне нужно некоторое время побыть с вашим отцом наедине, – произнёс Стоян, на мгновение приостановившись на пороге комнаты.
– Но…
– Так надо, Мария! – строго ответил Стоян и решительно взяв девушку под локоть, вывел её из спальни.
Она ещё раз сквозь щель закрывающейся двери успела взглянуть на безжизненно лежащего на своей постели отца. Дверь плотно закрылась, и ей пришлось долго ждать, пока на пороге комнаты снова появился Стоян. Дверь спальни отца открылась, и он вышел к ней. Мария вскочила со стула и снова захотела зайти к отцу, но он вновь её не пустил к нему.
– Пусть ваш отец пока поспит, так будет лучше! – приказал Стоян. – Когда он проснётся, он сам вас к себе позовёт.
– Мой отец слова сказать не в состоянии! Как он сможет меня позвать?! – возмутилась Мария.
– Вы сегодня ещё услышите его бодрый голос, – с мягкой улыбкой произнёс Стоян.
– Да ты просто пытаешься меня успокоить! Я сейчас же пойду к нему!
Мария от возмущения даже прикрикнула на гостя и вновь попыталась пройти к отцу в комнату, но Стоян оказался настойчив и снова встал на её пути. Он осторожно взял её под локоть и сопроводил в гостиную.
– Нет, вы сейчас сядете на стул и будете ждать, пока ваш отец сам не позовёт вас к себе, и вы забудете, что я заходил в комнату вашего отца! Я вернусь к вам, когда у меня будет достаточно денег, чтобы вы и ваш отец ни в чём больше не нуждались, а пока прощайте! – настойчиво произнёс Стоян.
– Как жаль, Стоян, что ты так быстро от нас уходишь. Может быть ты ещё смог бы поговорить о своих делах с моим отцом. Он уже принял лекарства и ему вот-вот должно стать лучше.
– Мне тоже очень жаль, что не смогу увидеться с вашим отцом. Конечно, было бы очень приятно с ним пообщаться, но у меня ещё сегодня остались дела, которые мне обязательно нужно закончить.
– Действительно жаль, Стоян, что так неудачно вышло и тебе не удастся побеседовать с моим отцом. А вот и моя горничная, она проводит тебя до двери.
– Ещё раз, прощайте, Мария. Было приятно вас снова увидеть. Скоро я вернусь и тогда нам будет о чём поговорить! – слегка поклонившись, произнёс Стоян.
– Прощай, Стоян, – кивнула в ответ Мария.
Гость ушёл, а она осталась сидеть за столом и ждать, когда же отец позовёт её. Она почему-то была в этом совершенно уверена, что будет именно так. «Ведь у отца было просто лёгкое недомогание от усталости, а врач выписал нужные ему лекарства, и они непременно с Божьей помощью вылечат его!», – думала про себя Мария. Так прошёл час и наконец она услышала так хорошо знакомый и уверенный в себе голос отца.
– Мария, ты где там запропастилась? И что это за пилюли лежат на моём прикроватном столике? Да что в этом доме такое делается? Хозяин только прилёг отдохнуть, так не стало никакого порядку, все куда-то разбежались!
Дочь с радостным лицом вбежала в спальню к отцу. Он уже сидел на кровати и безуспешно пытался найти свои тапки. Увидев Марию, он внимательно на неё посмотрел, а затем спросил её с некоторой подозрительностью в голосе:
– Ты чего это так улыбаешься, будто майская роза зимой расцвела? Может ты своего отца с соболиными шкурками всего лишь разыграть захотела, проказница?
– Да как вы могли на меня такое подумать, отец? – сконфузилась от неожиданного вопроса Мария. – Чтобы я вас донимала всякими выдумками, никогда такого не будет!
– А что тогда улыбаешься? У нас ведь товар украли. Мы теперь разорены, а она, видите ли, изволит себе улыбаться! И где мои тапки, наконец! – разозлился отец.
– В кладовке, наверное, остались, – сквозь слёзы радости ответила Мария.
– А что они там делают? – недоумённо спросил Фридрих.
– Когда вас несли из кладовки, они упали с ваших ног.
– Меня, несли? – недоверчиво спросил отец.
– Да, когда вам стало совсем плохо.
Фридрих с сомнением посмотрел на дочь, но потом видимо его сознание стало подкидывать малыми порциями воспоминания за сегодняшний день, и он вдруг резко обмяк. Беспомощно оглянулся по сторонам, будто не узнавал своей спальни.
– А долго я без памяти лежал?
– Да уже почитай день, как лежите.
– Ты меня уж извини, дочка. Как очнулся – сразу вспомнил, что нас обокрали, а тут ты – такая вся радостная заходишь в спальню, весело улыбаешься. Что-то так мне обидно стало!
– Ничего, отец. Мы как-нибудь справимся! Разве не было в нашей жизни тяжёлых моментов? – произнесла Мария, садясь на кровать рядом с отцом.
Она прижалась к нему, ища защиты от обрушившейся на её семью житейской бури, но в это время её отец сам мысленно искал выход из неприятной ситуации, в которую они с дочерью попали по воле злого случая. Он погладил свою дочь по голове. Задумчиво посмотрел на стоящие на его столике склянки с лекарствами и, поморщившись от одного их вида, спросил у дочери:
– Много ты отдала доктору за это снадобье?
– Как обычно, отец, – ответила дочь.
– Значит дорого, – горестно ответил он, – а нам с тобой скоро денег на еду не будет хватать, а не то что на эти проклятые пилюли, – произнёс Фридрих и снова поморщился, глядя на лекарства, словно сейчас его заставят их пить.
– Если бы не доктор и эти лекарства, я не знаю смогли ли вы встать, отец.